Теплое, едва затеплевшееся,  утро ранней, еще по летнему теплой осени отчаянно щебетало в уже позолоченных ветвях вековых лип, струилось солнечными лучами на мягкую, выжженую солнцем, чуть пожухшую траву и врывалось чуть прохладным, по осеннему свежим ветром с соседних лугов, поросших полевыми медоносными травами, теперь жухлыми, выжжеными летним солнцем и преизрядно смоченными сентябрьскими дождями. Ничто не напоминало о войне этим теплым, солнечным, осенним утром. Два коня привязанных у палатки за вбитый в землю колышек, один белый, как первый снег, с чуть припорошеными дорожной пылью боками и второй, гнедой с темной, коричневой гривой громко перефыркивались, периодически норовя заржать... Сладко спящий в палатке  молодой Клермон, разбуженный этим ржанием, первое время пытался понять что же было вчера и почему у него так раскалывается голова. В памяти всплыла веселая попойка в кругу друзей - однополчан, попойка с молодым, недавно забродившим вином, гусем, похищенным из гугенотской деревни и парочкой молоденьких маркитанток, танцующих у костра цыганские танцы с обнаженными бесстыдными грудями.

- Жаааак, ты здесь? - позвал Бюсси своего верного слугу и спутника, хватаясь за раскалывающуюся под каштановыми кудрями черепушку, - Если ты здесь, то принеси воды... - простонал граф, принимая сидячее положение.

- Нет, нельзя так пить, - всплыло в гудящем мозге потомка Клермонов.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-04-17 21:25:12)

- Чуть жив, - пробормотал Клермон высохшей как пустыня глоткой и протянул руку к кувшину для умывания. Тот стоял на коротконогом некрашенном табурете, игравшем в походной палатке роль тумбочки, - Такое ощущение, что во рту кошки нагадили, - пожаловался граф, беря кувшин и начиная жадно пить воду, заботливо приготовленную для утреннего туалета вчерашнего бражника.

Молодой человек пытался вспомнить - что же они вчера так праздновали? И с последним глотком воды к нему пришло и озарение:

- Они праздновали известие! Пришло письмо, что монсеньор, бежав из Лувра, едет к ним! Черт возьми - Франсуа едет в Шампань и у них обоих появляется шанс! Такой шанс, что и помыслить боязно... И черт бы побрал весь Лувр, если за это не стоило выпить!

- Дампьер, построение уже было? - спросил Луи друга, отставляя глиняный кувшин на прежнее место, - И что Конде? Про него не слыхать? - говоря так, граф утер губы тыльной стороной ладони и предпринял попытку причесать свою буйную каштановую шевелюру кистями рук.

Дампьер был прав, Бюсси и впрямь всю ночь почти не сомкнул глаз. Сперва эта чертова разведка, кончившаяся, как назло, разведкой боем. Угораздило же их напороться на отряд противника. Пришлось принимать бой. Почти в кромешной темноте, так как факелы пришлось бросить, принимая бой... И только равнодушная луна иногда подмигивая из-за рваных облаков, да догорающие на земле факелы, пугающие коней, давали те крохи света, что позволили Бюсси и его сотоварищам хоть как-то отбиться. Но убитых не было и это стоило отметить. Отмечание и перешло в попойку у костра с маркитантками. И сейчас, сидя на своей походной кровати, взлохмаченный и помятый, молодой человек, отставив почти осушенный им кувшин для умывания, произнес:

- Ты, Дампьер, меня всегда понимал... - поднялся граф, накидывая себе на плечи помятый бархатный колет,  - Ночка вчера выдалась адская... И хорошо, что тебя с нами не было, а то бы оба бессовестно проспали построение, - потянулся Бюсси к своей походной фляге с молодым розовым вином, чтобы опохмелиться.  В этот самый момент до слуха Клермона донеслись рассуждения Дампьера о Конде:

- Неудивительно, что Конде ненавидит убийцу своего отца и похитителя своего семейного счастья... - пожал плечами граф, чуть усмехаясь, - и женушки то уже нет, а отомстить-то поди охота... Впрочем месть блюдо которое подают холодным, но не протухшим же. Пора, пора нашему дорогому Конде своему сопернику соли на хвост насыпать. Ей-Богу, мне даже жаль бедолагу. Его рогатили с кровным врагом, а он был вынужден терпеть да улыбаться. Знаешь, Дампьер, я порой прихожу к выводу, что нет существа бесчувственней равнодушной жены и более жалкого, нежели бесхребетный влюбленный рогоносец. Но, - поднял палец к потолку палатки Луи, - Нам даже выгодно, что Конде сейчас ничто не отвлекает от ненависти к нашему возлюбленному монарху. Хотя мне, что скрывать, жаль его несчастную Марию. Все-таки странные эти женщины... Конде по ней с ума сходил, а она выбрала Генриха. А тот о ней и не вспоминает. И теперь ходят мутные сплетни, что Луиза равнует муженька к Келюсу, - ехидно вспомнил граф один из слухов, будораживший Париж. Правда это или нет, Клермон не хотел и думать, ему порой было неприятно, что какие-то грязные слухи могут расстраивать его прекрасную возлюбленную. Ведь она тоже Валуа...

-  А вот моя душа в Париже... - мечтательно вздохнул Бюсси, нащупывая через рубашку золотой медальон с портретом прекраснейшей из женщин, ради которой он и пошел на эту головокружительную авантюру.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-11 21:58:46)

- Друг мой, вы просто ангел. Ваша душа сделана из золота и украшена райскими цветами. Поверьте мне, история вполне себе обычная. Можете считать меня бесчувственным чурбаном, - пожал плечами Бюсси, оглядывая стол на который только что поставил флягу и удивляясь его скудности - пустая фляга соседствовала на нем с надкусанным недозрелым яблоком:
- Жак, бездельник, ты где?! - крикнул Клермон в зияющее пространство, служащее входом в палатку, - Ты сбежал в Париж, черт тебя дери?!! - и снова перевел взгляд на Дампьера:

- Нам выгодно, дорогой мой Дампьер, все, что невыгодно его величеству. Конде так Конде,  благо у Конде вырос огромный зуб на семейку Валуа... Теперь вот Франциск заявится, и я сделаю все, что от меня зависит, чтобы посадить его на трон. Ну да пусть его, скажи-ка мне вот что - ты завтракал? Может перекусим, если, конечно, мой бездельник Жак соизволит появиться? Впрочем, если он не появится, то я, конечно, кусок черствого хлеба и замшелого сыра найду, но черт бы меня побрал какие столы он мне накрывает. Где только берет... Но сейчас его угораздило куда-то запропаститься, - пожал плечами Бюсси, ощущая как рот наполняется слюной при воспоминании о колбасах, которые ему приносил Жак из близлежащего трактира.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-11 22:31:05)

Бюсси, покачиваясь в седле, с интересом покосился на Дампьера:
- Скажи-ка, а тебе чем не угодил Генрих? Все-таки мы здесь все мятежники. Вообще-то смута против законного короля - это не баран чихнул. Неужели твоя жена не против этой заварухи?

Спрашивая так, Клермон был искренен.  Он не понимал мотивов своего друга и родственника. Ну сам граф ввязался в авантюру ради любимой. Прекрасно понимая, что в царствование Франциска III они с Маргаритой смогут спокойно жить далеко не последними людьми во Франции. И королева Наварры смогла бы наконец вздохнуть спокойно. Ведь насколько Генрих был отвратительным братом для своей сестры, настолько Франсуа был нежен со своей Марго. Что ж до него, Бюсси, то и его влияние на младшего сына мадам Медичи последнее время росло как тесто на дрожжах. Поэтому посадив на трон Франциска, Бюсси надеялся приобрести пусть не де юре, а только де факто и любимую женщину, и почти неограниченное влияние на короля. Но Дампьеру-то это зачем? Единственная женщина, которая ему по настоящему нужна это его законная женушка, а место при дворе и так в общем-то не пыльное. И если Франсуа сможет отнять трон у брата, то и тогда Дампьер не перестанет быть родней Бюсси, неважно воевал он при этом в Шампани или нет... Так ради чего кузен сейчас рискует головой?

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-10 20:16:42)

- Да ты идеалист, милый мой Дампьер, - мягко усмехнулся Бюсси, прекрасно осознавая, сколько таких идеалистов складывало свои головы и никто не помнил их. Да и стоило ли бороться с Генрихом только оттого, что он слаб духом, эгоистичен и изнежен? Франсуа вряд ли будет более тонким политиком и  более твердой рукой. Да и эгоистом он будет не меньшим... Но Франсуа поддается его влиянию, а влиять на Генриха, причем не переплатив за это влияние, Клермон не мог. Там были иные фавориты и не с нравом Бюсси было их подсиживать. Генрих был слишком требователен в отношениях со своими фаворитами, которые он называл отчего-то дружбой. В то время как Франсуа был всего лишь обычным юношей, попавшим под влияние своего более взрослого придворного. Приятельство с ним никак не претило мироощущению Клермона. К тому же Франциск был дружен с сестрой, а Генрих  становился к Маргарите все более и более враждебным. Ну а Бюсси готов был для своей возлюбленной на многое. Поэтому Бюсси был здесь. Но черт бы  побрал всех братьев Валуа, если бы он приехал сюда на месте Дампьера. А уж печься о протестантах, будучи католиком?..

- Да ты просто святой. Готов сложить голову за интересы третьих лиц. Но наверняка твоя жена пыталась удержать тебя в Париже. Ставлю экю против одного су, что уехал ты под нешуточный скандал нашей прелестной мадам Беатриссы... Конечно, дамы порой устраивают нам легкую бурю, но наверняка ты отбыл под настоящий шторм, - улыбнулся граф своему кузену.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-10 23:39:23)

- Ну, дорогой мой, Дампьер, я искренне надеюсь, что вы и сами будете опекать всех своих многочисленных отпрысков. И лично научите их держаться на лошади и держать в руке шпагу, - тепло улыбнулся Бюсси, которому весьма импонировал оптимизм и, будем честны, некоторый идеализм друга. Сам Клермон давным-давно не радел за счастье всех подряд. Ему хватало тех немногих, кто входил в его ближний круг. Дампьер входил.
- А что до протестантов... Знаешь ли, я не верю в то, что при Генрихе возможна справедливость для несчастных гугенотов. С одной стороны, ему не хватает широты взглядов, а с другой... Он слишком замкнут на себе, чтобы услышать стоны одной из немалой части его поданных... Поверишь, мне иногда и самому хочется что-то сделать для этих бедняг, но что?.. Разве что защитить их от еще одной ночи святого Варфоломея... А ведь память о ней еще жива. Жива, наверное, даже у нас с тобой. Хотя мы молоды и проблемы религиозных войн не являются нашими основными проблемами в жизни. Не так ли, друг мой? - рассуждая таким образом, Бюсси пригорюнился, прекрасно понимая, что друга ждет дома любящая жена, забавный сынишка, научившийся недавно рассказывать стихи, а его самого ждет, в сущности, пустой дом... И жениться так же как Дампьер - по любви - он вряд ли когда-нибудь сможет. Его возлюбленная замужем за другим и даже овдовев, вряд ли сможет рожать ему, Бюсси, наследников.

- Вот что, друг мой, - обратился граф к Дампьеру, - По моему вражеских отрядов тут нет. Зря мы так оголили лагерь. Отправлю-ка я наших ребят назад, а мы с тобой поедем через деревню. Там всегда тишина, сроду королевских солдат и гизаров не было. Деревня-то протестантская, те и не суются, ибо селяне их враз на колья намотают. Но корчма там... Мммм... Мне Жак там колбасы и берет. Велим нам с собой дать окорок. После дневного построения посидим под дубом. Ох, Дампьер! Как же я тоскую по нашим полудетским посиделкам под дубами в поместье твоего отца, помнишь? Сидим, жарим хлеб на прутиках и болтаем обо всем на свете...

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-12 15:10:38)

- Знаешь, милый Дампьер, ты хоть и готов на все ради мира на нашей многострадальной земле, но все-таки скажу тебе, что ты здорово рискуешь. Да, я-то иду на это ради возможности быть вместе с той, кого люблю, ради того, чтобы быть уверенным, что ее не увезут в другую страну... Ради того, чтобы и самому влиять на события. И ради этого рискую. Думаю, что и головой. Франсуа, конечно, рад будет меня отмазать, однако когда припечет его задницу, то о моей речи не будет. Вспомни Коконасса с Ла Молем... Они потеряли головы, будучи замешаны в плутнях подобного рода, и хоть и весьма мятежных, но не столь преступных в глазах руки карающей... Карл тогда уже был плох и ему было лишь до себя, а Екатерина как всегда высиживала корону своему "орленку". И головы, естественно полетели. И естественно не принцев крови!  И не спас их Франсуа. Не спас... А ты говоришь, гугеноты... Кстати, если в результате наших милых игр династия Валуа и вовсе падет, то вряд ли Гиз станет нашим протестантам добрым пастырем. Думаю, ему будет ближе политика его дорогого друга Филиппа.

Рассуждая таким образом, граф любовался паутинками, летящими по звеняще-лазуревой тишине сентябрьского леса.

- Ну как бы там ни было, а у костра говорим лишь о приятном. Будешь хвалиться успехами своего наследника, - радостно улыбнулся Клермон и, развернувшись, гаркнул:

- Отряд! Возвращаетесь в лагерь и следите там за порядком! Нечего ослаблять позиции, - последнюю фразу молодой человек буркнул уже себе под нос.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-14 22:41:08)

- Мы можем получить не только соседние камеры, но и одну на двоих. А Ла Моль с Коконна получили и плаху на двоих, так что не думай, что я сильно обольщаюсь. Но я не дамся им живым. Если что сбегу. И не один... - хохотнул Клермон, не собирающийся ни сдаваться, ни терять свою возлюбленную. Пока ему было что терять и это было весьма и весьма немало. Но если под ним загорится земля, то терять ему явно станет нечего. И сейчас Бюсси был уверен в себе так, как бывают уверены в себе только в молодости, будучи удачливыми, довольными собой и счастливыми в любви.

- Но ты прав, не будем о печальном. Я ввязался во все это не для того чтобы стать трупом или изгнанником. Я планирую себе совсем иное будущее, - говоря так, граф проводил взглядом свой отряд, скрывшийся в золотых и багряных кустах, закрывающих изгиб петляющей дороги, ведущий к лагерю.
Молодые люди остались на дороге одни и только пофыркивание лошадей да негромкая беседа кузенов нарушали солнечную тишину сентябрьского леса.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-15 22:37:16)

- Позвольте вас поприветствовать, почтенный сеньор.

Спешившись, Бюсси сверкнул перед стариком самой своей любезной улыбкой (уж что-что, любезным он быть умел, а уж тут сам Бог велел). Сняв шляпу, изящным жестом прижал ее к груди.

- Сам Всевышний послал нам ваш благословенный кров. Не могу сказать, кто именно это был - но одно знаю точно. Намерения их, самые разбойные, не оставляли никакого сомнения. Мы же - добрые католики и состоим в свите любимого брата нашего государя: герцога Анжуйского. Для меня большая честь вам представиться - Луи де Клермон, граф де Бюсси, сеньор д'Амбуаз.

Он с почтением склонил кудрявую голову. Ей-Богу, он очень недурно относился к этаким вот старикам и от души полагал, что если во Франции и сохранилась настоящая честь и благородство, то именно здесь. В таких вот старых замках. В мечах и щитах, которые украшают здешние стены и хранят славное прошлое. И в самих этих старых воинах с выцветшими от возраста глазами, но крепких духом и памятью. Предоставив Дампьеру в свою очередь тоже назваться*, он продолжил:

- Прошу простить меня и моего родственника и друга за наше внезапное вторжение... Но у нас не было иного выхода.

*Согласовано.

Отредактировано Луи де Клермон (2014-05-19 23:01:08)