Старое аббатство давно привыкло к важным гостям. Бесконечным потоком простые пилигримы притекали со всей Франции, но уж сколько веков неизменно приходят сюда герцоги, принцы, короли. Приходят, дабы поклониться мощам святой покровительницы Лютеции. Приходят с мольбой к Женевьеве, приходят с благодарностью, приходят за благословением на новые свершения. Приходят отдать должное памяти первого франкского короля-христианина и его благочестивой супруги, которые так чтили Женевьеву еще при ее жизни. Приходят смиренно, как обычные паломники, с непокрытой головой, оставив гордыню у подножия холма, вне святых стен.

Ну и, конечно, разнообразные высокие визитеры столицы из иных стран непременно посещают обитель, а уж дело аббата их хорошенько приветить. И все же нынешний посетитель был особым, и принимали его не хуже, чем папского нунция. Разумеется, впереди всех был отец приор.

- Поборники и защитники веры, которые исполняют столь важную и святую миссию, всегда желанные и почетные гости здесь, в нашей обители, - с порога уверил гостя настоятель. Отец Жозеф буквально излучал должное почтение и братское радушие.

- В знак нашего приветствия попробуйте - это с наших виноградников.

Безусый монашек лет 16 отделился от остальной братии. На небольшом подносе он держал кубок и, судя по пару, находилось в этом кубке явно нечто горячее. В ноябрьскую стужу такой большой соблазн!

- Я всего лишь скромный служитель Божий, который несет свое управленческое послушание. Это большой крест, но наш мудрый и благой Создатель дает своему рабу силы и разум.

В подтверждение отец Жозеф возвел к небесам все, что только было возможно - брови, глаза и плечи.

Несмотря на смиренные речи, было очевидно: человеческая сущность господина приора довольна лестным отзывом гостя.

- Что ж. Позвольте я покажу Вам наше аббатство. Прошу, - и получив одобрение испанца, отец Жозеф лично повел его по обители.
- Это скрипторий. Наша гордость. Конечно, Гуттенберг и его станок это великая сила, с этим было бы глупо спорить. Однако разве дерзкий смертный властен с помощью бездушной машины изменить то, что происходило веками? До сих пор расходятся по Европе книги, что создаются здесь, с молитвой и искусством, человеческой рукой, а не кусками железа и дерева.

То был довольно просторный зал. Через большие окна бледный осенний свет заливал кафедры для письма, за которыми трудились братья-переписчики. Здесь имелись все инструменты, необходимые для таинства созидания: гусиные и лебединые перья, чернильницы с чернилами из капустного сока, купороса и чернильного орешка, сваренными с добавлением гуммиарабика, вина или пива, ножи для разрезания пергамента, шила для того, чтобы протыкать в листах отверстия и скреплять между собой. Телят выращивали здесь же, на землях аббатства, в предместьях, и кожа была не хуже той, что поставляли из Кордовы.