У самых покоев королевы-матери мадемуазель де Клермон всё же попыталась успокоиться. Ей не хотелось производить впечатление, но Рене знала, что Её Величество не переносит на дух глупых курочек и блеющих овечек. Лучше молчать, пока тебя не станут спрашивать. В представлении мадемуазель де Клермон её ждал тот же допрос, только без свидетелей, да и приговор будет приведён в исполнение сразу же.
   Всё тело от макушки до пяток предательски дрожало, как не пыталась Рене сохранять спокойствие. Она молча поприветствовала Её Величество, отчаянно пыталась не выдавать какой-либо реакции на её комментарии и лишь спустя минуты три стала говорить. Даже в эти минуты, когда можно было не выбирать выражений, по причине того, что обратный выход из этих комнат, несмотря на все участливые заверения, скорее всего отсутствовал, Рене старалась следить за языком. Наговорить лишнего она всегда успеет, но ей слишком хотелось лёгкой смерти, а несдержанность могла этому помешать:
- Маркиз повёл себя точно мартовский кот, которому отказали все кошки округи. Его грязные руки и мерзкое дыхание… - Рене брезгливо поморщилась – для меня это по меньшей мере оскорбительно. Мало того, сначала он наговорил нелепых доводов про меня и моего брата. Только представьте себе, Ваше Величество, оказывается, я всячески способствую воцарению на троне Франции Вашего младшего сына. Видит Бог, я хоть и женщина, но не настолько глупая, чтобы не понимать элементарных вещей! При всех талантах Его Высочества это было бы самым абсурдным решением… Простите, мне мою дерзость – Рене тотчас же осеклась и, помолчав некоторое время добавила – я множество раз говорила Его Высочеству, чтобы он больше прислушивался к Вашим советам и о том, что желания не всегда совпадают с возможностями, но он совершенно перестал меня слушать. Маркиз же узрел какой-то двойственный намёк в моём невинном письме брату. Он совершенно не умеет читать между срок и извратил смысл так, как было угодно его гнилой душе. Я просто написала письмо, потому что сильно тосковала, всё… Больше я не сделала ничего дурного. Я не из тех женщин, из-за которых разгораются войны и рушатся города, но маркиз совершенно невыносим в своих дурных суждениях… - мадемуазель де Клермон замолчала и прислушалась к воцарившейся тишине, пытаясь понять, проглотит ли её почтенная королева-мать сразу же или начнёт медленно разделывать на кусочки. К внутреннему ужасу Рене, та, напротив, излучала само добродушие и сочувствие, разве что по голове не гладила.

Взгляд Рене стал точно стеклянным и застыл, пока слушала вкрадчивую речь Её Величества. Когда уже она выпустит жало и начнёт распрыскивать яд? Ожидание – это безжалостная пытка, а приправленное неизвестностью – пытка вдвойне. Она слушала сначала равнодушно, насколько это было возможно, а потом и вовсе начала кивать в знак согласия и тихо всхлипывать. Несчастный глупец Бюсси! Лучше бы и вправду ему было умереть на поле боя, чем дожидаться плахи в компании жирных крыс и под звуки освистывающей толпы. Но этого всего не будет, просто потому что не может быть никогда. Он жив и возвратится целым и невредимым. И никак иначе. В противном случае, Рене наложит на себя руки. Жизни без брата она не представляла. Но в одном Рене была всё же солидарна с королевой-матерью – ума и инстинкта самосохранения у её брата не наблюдалось:

- Мой брат… он слишком горяч и беспечен, но от этого я не стану относиться к нему иначе. Он не заслуживает той напраслины, которую на него возводит молва. Да, он импульсивный, несдержанный, но… - мадемуазель де Клермон с трудом сдерживала слёзы – он совсем потерял голову, сколько я не пыталась его образумить. Я бесполезная, никчёмная женщина, если не умею подчинить мужчину своим желаниям и уговорить его действовать так, как подобает истинному подданному Его Величества. Только Вы сейчас смогли открыть мне глаза и заставить посмотреть на себя с другой стороны. До чего же я жалкая… Что для Его Высочества, что для собственного брата мои слова превратились лишь в дуновение ветра - Рене украдкой вытерла слёзы и, отдышавшись, продолжила – Маркиз раздул из мухи слона не просто так. В его руках я – лишь предлог, для того, чтобы побольнее ударить Вашу достойную дочь. У него уязвлено самолюбие. Пусть я повела себя несдержанно, но посудите сами, он не упускает любого шанса, даже такого абсурдного. Выцарапала бы я ему глаза. Он сегодня чуть было не надругался на до мной. Это невыносимо! Ещё прикрывался приказом Его Величества. Боюсь представить, в каком свете он выставил ситуацию, что наш достойный король приказал ему меня допросить.  Всё это один огромный ночной кошмар и только Ваше спасительное участие освещает его точно луч солнца среди чёрных облаков. Я так счастлива, что Вы мне верите.

Рене попыталась заглянуть в неподвижные змеиные глаза, пытаясь найти ответ на вопрос, правда ли та ей верит или же лукавит.

Рене резко замолчала и подняла уже совершенно иной взгляд. Наконец-то она успокоилась и почувствовала себя в относительной безопасности. Речи королевы матери были отнюдь не пылкими, но весьма действенными для того, чтобы взглянуть на ситуацию не с позиции жертвы, а с позиции хищника. Пусть даже беззубого, потому что обойти Её Величество в искусстве плетения интриг невозможно, более того и не к чему. В одном Рене убедилась твёрдо: Бюсси жив. Иначе бы не было всего этого разговора. Но что эта коварная змея может хотеть, так сочувственно улыбаясь? Заставить Рене шипеть свои змеиные мысли у неё получится лишь в случае, если они совпадут с её собственными. Обманывать мадемуазель де Клермон умела из рук вон плохо, тем паче в ситуациях, когда речь шла о чести семьи. Бюсси за последние несколько часов прибавил без малого несколько сотен седых волос к её хорошенькой головке. Ничего, свой долг она вернёт с лихвой – вырвет из его головы, как только увидит. Змея же тем временем всё обвивалась кольцом и в последний момент остановилась подле горла в ожидании, дав жертве иллюзию выбора. Раз выбора нет, придётся искать выход. Рене молча кивнула в ответ на слова королевы матери и уточнила:

- Разумеется Вы можете рассчитывать на мою помощь и участие, Ваше Величество! Я очень высоко ценю оказанное мне доверие и уж поверьте не обману его. О силах не беспокойтесь: сегодня чаша пуста, а завтра полна вновь. Главное, чтобы она заполнилась добрым вином, а не горькими слезами.

От этих слов Рене опешила. Нет, что угодно, но уезжать неизвестно куда и неизвестно зачем…В какой-то момент она подумала, что проще было бы отдаться Гасту, по крайней мере, подобная неприятность носила бы временный характер, а тут… Что же на самом деле притаилось у этой Змеюги в голове, угадать было невозможно и это пугало едва ли не больше, чем участь быть отравленной в каком-нибудь очень живописном месте при солнечной погоде. Вполне себе внезапная и почти естественная смерть. Тем не менее, мадемуазель де Клермон удалось взять себя в руки, но своего удивления она решила не высказывать, всё и так было написано на лице. Огромное количество вопросов вряд ли бы понравились королеве-матери, поэтому Рене решила использовать типично женский способ получения нужной информации:

- Хорошо – уверенно кивнула мадемуазель де Клермон – позвольте лишь уточнить, платья какого кроя и из каких тканей лучше взять с собой. Не хочется перегружать себя лишними красивыми лоскутками – на лице застыла самая премилая улыбка. Крой и ткань платьев могут рассказать, вопреки мнению обывателей, не только о социальном статусе. Банально предположить, но если платья окажутся из плотных тканей, то мадам Змея изволила ползти на север, а если же из тонкого шёлка, то на юг.

Рене утвердительно кивнула. Дальнейшие объяснения были совершенно лишними. На Луару так на Луару, сейчас это не имело ни малейшего значения. Одно радовало мадемуазель де Клермон: она сможет увидеться с братом. Иначе, зачем ещё она может быть там полезной? Выходит, что Гаст обманул и лишь хотел запугать. Что ж, следует признать, что на какие-то несколько секунд ему это удалось, но и подобного бывает достаточно, чтобы ненависть к человеку увеличилась до огромных размеров. Однако, какая предусмотрительная оказалась эта редкая змеюга! Рене уже было задумалась, не был ли Гаст натравлен на неё не от имени короля, но быстро отмела эту мысль как абсурдную. Произошедшее сегодня было не более, чем банальным стечением обстоятельств, оказавшихся для кого-то весьма удачными.
- Я приложу все усилия, чтобы помочь Вашему Величеству. Убедить бывает порой очень непросто, но когда речь идёт о благополучии нашего благословенного королевства, я уверена, что смогу оправдать оказанное мне доверие и найти нужные слова для своего брата. Он доходчивее сможет донести правильные мысли до Его Высочества. Всё же мужское мнение в вопросах политики бывает весомее женского. Вам не стоит ни о чём беспокоиться, я всё сделаю так как должно.