- Обычно я не приветствую подобных визитов, - говорила мать Жанна, аббатиса - воплощенная величественная сдержанность - от белого покрывала до кончиков ногтей на длинных тонких сухих пальцах, - вы должны понимать, Ваша Светлость, что помимо устава святого Бенедикта это святое место имеет свой личный сложившийся устав, который нарушать негоже. Уже пять столетий как имеет, с тех пор, как было основано. Кроме того, мне необходимо поддерживать дисциплину. В этих стенах все равны. Я не делаю никому преференций. Мы молимся и трудимся вместе, как повелел Господь, - мать Жанна медленно и с чувством перекрестилась, - и я по мере своих жалких сил смиренно несу послушание начальствования этим местом. А ежели сестры заметят, что "quot licet iovi, non licet bovi", то впадут в искушение и может возникнуть ропот из-за особых прав одной из насельниц. А моя святая обязанность - насколько возможно охранять находящиеся под моим началом души от искушений. Остальные также пожелают послабления, а этого я допустить никак не могу. Да и полезно ли это самой ей? Это лишний раз возмутит ее душу, которая ищет покоя здесь, под покровом Мадонны. Лишь из уважения к Вашей просьбе и поскольку эта девушка Ваша протеже, а этот молодой человек - ее родной брат...

Аббатиса, вздохнув, поджала тонкие постные губы, выражая свое неудовольствие, так что они разительно напомнили перевернутую йоту. Чуть развела аристократичными и  всё еще красивыми руками с тонкой сетью голубых вен в жесте бессилия и качнула головой. Пронзительный взгляд серых глаз смерил и Кардону и его спутника, будто видел их насквозь.

Мать Жанна хорошо знала, о чем говорила. Каждая строка Устава была рождена монашеским опытом и опытом горьким. За несоблюдение приходилось расплачиваться душами. Но как быть, когда ее должность подразумевает непрестанное общение с людьми мирскими, которые не всегда могут понять законов жизни монашеской? Не по одному, так по другому поводу. После кончины предыдущей матери-настоятельницы она не так давно занимала положение аббатисы, всего лишь год, и до сих пор замечала в себе ростки неподобающих чувств - раздражения и досады, которые никак не соотносились с необходимостью окормлять и с любовью принимать овец заблудших. Долготерпение - первая добродетель... Суета сует и всяческая суета! Счета, расходы, земельные дела... Вся эта суета требовала вмешательства каждый день. Разве здесь останется время молиться о собственной душе? Тяжек труд настоятельницы...

Она очень сомневалась, что это посещение стоило разрешать. Но и отказать столь знатной особе без видимых на то причин... Опять же - родственные узы...

* Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Отредактировано Аббатиса (2014-07-25 09:22:36)

На лице матери Жанны не дрогнул ни единый мускул, лишь на бледных губах появилась тень чуть снисходительной улыбки.

- Ах, молодость, молодость, - она величаво и чуть укоризненно покачала головой, - пылкость порывов... Полно, можете не трудиться так, Ваша Светлость. Любезные слова - это лишь призраки, здесь они не действуют. Я ведь уже сказала, что даю своё согласие в знак уважения к Вашему почетному положению, как приближенного католического короля. Присутствие в наших стенах мирян мужского пола всегда особый случай, мы стараемся этого избегать в отличие от прискорбного опыта многих иных обителей. Множество случаев подтверждают необходимость такой меры и я рада, что Вы ее понимаете. Но ради исключения, учитывая Ваше поручительство... С Вашей стороны это та просьба, которую в моих силах исполнить и, как я уже сказала, я исполню ее. Хотя не могу обещать, что свидание будет долгим. Думаю, сестра уже направляется сюда. А я пока распоряжусь подать небольшой ужин - скромный, но достаточный, дабы вы не скучали.

Держа лицо, аббатиса слегка кривила душой. Не то чтобы тон визитёра действительно  возымел на нее воздействие, однако в самой глубине души женщине, даже укрытой под монашеским одеянием, всё же приятны любезные слова.

Отредактировано Аббатиса (2014-07-25 14:49:26)

Находясь в небольшой приемной, куда порой выходили насельницы почтенной матушки Жанны, дабы поговорить с родными, Санчо не мог найти себе места. Он то вставал, то снова садился на скамью. Сердце молодого человека стучало, как дятел, скачущий по дереву, а его обычно ровно окрашенные, смуглые щеки, сейчас пылали как закат над морем. В руках молодой человек мял  платок из качественного, тонко выделанного льняного полотна, испачканного чем-то бурым. Юноша, одетый в черное с лихорадочно горящими на смуглом лице черными, как зрелые оливки, глазами, имел в своем облике нечто не человеческое. Нечто от ангела мщения. Плотно сжатый тонкогубый рот и побелевшие, плотно сжатые, костяшки пальцев, терзающие несчастную тряпицу, довершали сходство. Услышав шаги, Санчо вскочил со скамьи и замер, вытянувшись гитарной струной, должной вот-вот разорваться со звоном под пальцами неловкого музыканта. Не то чтобы  парень не мог держать себя в руках. Нет. Напротив, Санчо Перес, как выяснилось несколько лет назад, был из той породы людей, что, несмотря на молодость умеют сохранять ледяное спокойствие даже и перед лицом смерти. Но сейчас было все иначе. Сейчас ему предстояло сдержать наконец клятву. Ту клятву - мстить - которую дал сестре в тот самый день, когда они, осиротевшие и ограбленные, спасшиеся лишь благодаря дружбе с Кардоной, поняли, что к прежней жизни возврата быть не может. И вот он сдержал ее. Он принес Лусии свидетельство того, что их враг горит сейчас в аду и что отправил его в этот ад он - Санчо. Теперь, освободив землю от одного из этих дьяволов, он освободил и их с сестрой сердца, навеки скованные теми обручами, что никогда не позволят им обоим стать прежними. Стать теми юными и беззаботными обитателями благодатной Андалузии, которые наивно верили в возможность благополучной жизни для себя и еще не знали, что их ждет сиротство, пытки и костер только лишь за то, что они мориски. А значит и еретики, которых можно осиротить, обесчестить, ограбить и сжечь во славу Господа.

- Лусия... - тихо позвал он входящую молодую женщину, - Лусия... - сделав глубокий вдох, он ощутил, что ему не хватает воздуха.

Отредактировано Алехандро Перес (2014-07-26 22:37:04)

- Приехал. Милая моя, Луситта! Как же я по тебе скучал, - обнял Санчо сестру, только сейчас до конца осознав, как же ему ее не хватало все это время. Подумал и тут же спохватился - а каково здесь ей? Одной, вдали от дома, в чужой стране, в монастыре со строгим уставом?.. Сердце юноши болезненно сжалось. Сестра, такая живая, солнечная, веселая, как весенняя птичка, теперь навеки похоронит себя за этими мрачными, темно-серыми стенами, поросшими седоватым мхом. Ей, так любившей многоцветье и ценившей яркость красок, теперь надлежит носить монашеское платье до самой смерти. И вина за это лежит на тех, один из которых вчера навеки упокоился в Сене. Но как бы то ни было, а не время сейчас было горевать об их загубленных судьбах.

- Здесь я благодаря сеньору Кардоне. Это он устроил нам свидание, - признался Санчо сестре, не в силах разжать руки и выпустить ее из своих братских объятий. Как ему не хватало ее все эти годы. И будет ли новая встреча? Бог весть...

Поэтому сейчас, глядя в глаза единственному родному по крови человеку, Санчо не пытался перейти к главной цели визита, продлевая те бесценные секунды, которым, возможно, не дано уже будет повториться. Он смотрел в лицо сестры, и радость, озарившая ее черты, наполняла кратким, но от того еще более острым ощущением счастья душу молодого мориска.

Отредактировано Алехандро Перес (2014-07-27 23:55:39)

- Да, - тихо согласился Санчо, прекрасно понимающий сколько всего сделал для них молодой Кардона. Вот и сейчас он не просто добился для Переса встречи с сестрой, он готов защищать его перед всем миром. Ведь своей местью Санчо явно вмешался в игру, ведущуюся людьми Его Католического Величества. А значит и герцогом де Сома. Но тот, как истинный друг, делает теперь все, чтобы эта история не навредила Санчо.

- Да, - снова повторил молодой мориск, грустно глядя в черные очи сестры,  - Герцог снова и снова спасает нас... Не знаю, смогу ли я когда-нибудь  отплатить ему хоть в половину...

Говоря так, Санчо все тянул и тянул время. Ласки сестры, ее нежные слова приветствия, это было именно то, о чем он так долго тосковал. То, что мог больше никогда не узнать... И потому юноше не хотелось спугнуть нежность этих мгновений тем признанием, ради которого он и прибыл в Валь-де-Жиф. Но время шло, свидание было кратким, и потому Санчо перешел к делу.

- Лусия, мы отмщены. На этом платке кровь того мерзавца, который не только убил наших родных и сделал нас изгнанниками. Это тот гнусный сладострастник, из-за чьей грязной похоти ты вынуждена была укрыться в этих стенах. Вчера он пал от отцовского кинжала, на дамасском лезвии которого я поклялся отправить в ад это чудовище. И я его туда отправил, - твердо закончил молодой мориск, предъявляя сестре батистовый платок в бурых пятнах крови.

Отредактировано Алехандро Перес (2014-07-28 14:09:44)

- И он знает... - тихо шепнул Санчо сестре, - Знает... Он устроил нам это свидание. Он... Знаешь, Лусия, Кардона привез меня сюда по моей просьбе. Не первой... Я просил его и раньше, когда мы только приехали в Париж, но тогда он не сумел вырваться из круговерти своих дел. А вчера... Вчера... Я не окажусь в застенках. Не бойся, малышка, не окажусь. Но этот нелюдь, посмевший покуситься на твою честь, не должен был больше топтать землю. А на суд Господень он и так попал.

Говоря так, молодой мориск прекрасно понимал - его Лусия боится и за него, и за герцога. Да он и сам понимал, что погорячился, столь неосторожно надумав мстить этому негодяю в рясе. Но Перес же и понимал, что он не сможет спокойно жить и смотреть в глаза своей сестре пока эта тварь топчет землю, сладко спит, вкусно жрет и совершенно не страдает от сознания своей гнусной, ханжеско-преступной сути. О нет - негодяй был всегда и во всем уверен в своей правоте... Но теперь черти в аду его в ней живо разубедят. Уж в этом-то Санчо был абсолютно не сомневался ни секунды.

Отредактировано Алехандро Перес (2014-07-28 17:55:30)

- Я клянусь тебе, Луситта, клянусь, что я не погибну, не пропаду. Я буду жить ради тебя, во имя тебя, - убеждал Санчо сестру, сетуя на то, что слишком плохо он знал свою малышку Луситту. Он верил, что она так же жаждет мести, как и он, что ей так же тяжело дышать одним воздухом с ее мучителем и гонителем. Что ж - он избавил мир от этого зловонного дыхания и лишил сестру покоя.

- Женщины... Кто их поймет, - думал молодой мориск с тоской глядя в родное лицо любимой сестры, - Они созидательницы, а не разрушительницы. Они дают жизнь, а не отнимают ее. Но Луситта никогда не сможет ее дать никому, - снова с горечью подумал он, глядя на Лусию в монашеском одеянии. Это он, тот самый нелюдь, загнал его живую и чувствующую сестру в монахини. Он... И еще счастье что она жива, пусть и похоронив себя заживо в монастыре.

- Не волнуйся за меня, Луситта, - уверенно заявил юноша, - Я буду жить. И не сгину в застенках Инквизиции. Если что я не вернусь в Испанию, - тихо закончил Санчо.

Отредактировано Алехандро Перес (2014-07-28 23:14:49)

Санчо нежно поцеловал руку, надевшую на его шею ладанку, и тихо произнес, чуть улыбаясь уголками губ, хоть улыбка и вышла немного горьковатой:

-  Видишь, теперь мне не страшно ничего... А я непременно постараюсь вырваться к тебе на Рождество. Наверняка у вас будет служба вместе с мирянами? И мы снова сможем увидеться. Даже если и не сможем поговорить... Главное, чтобы Кардона не отправился в Мадрид, -  тихо закончил молодой мавр.

Он отлично понимал - он не распоряжается собой в полной мере. И если его сеньор поедет домой, то секретарь последует за ним же. Ну что ж - эта встреча была тем драгоценнее, чем неожиданнее была, и чем сложнее осуществимы иные встречи. Они живы, а значит, еще увидятся - рано или поздно. Он будет молиться за сестру, а сестра за него. И хотя доля монахини и не для Лусии, как ранее думал ее брат, но и он сам не мог не признать, что доля эта - спокойная, почетная и дающая его сестре защиту от враждебного нынче к морисками внешнего мира. И то, что сама Лусия начала находить в своем положении явные плюсы, не могло не радовать Санчо.

- Постараюсь вырваться и по воскресеньям, - уверено согласился Санчо, понимая, что птица он теперь подневольная и у герцога корреспонденции сейчас немало - и письма Его Величеству, и переписка с Алавой, и архиепископы Тура и Анжера были задействованы в игре испанцев, да и в Рим иногда шли какие-то сообщения. И негоже было герцогскому секретарю разъезжать на богомолье. Но и упустить шанс видеть сестру, хоть редко, хоть раз или два в месяц, молодой мавр тоже упустить не мог. Услышав стук в дверь, молодой человек горячо зашептал в ответ на пояснения сестры каким именем ту зовут в монастыре:

- Да, мой сеньор до весны не собирается в Мадрид. Да и что ему там делать? Он весной хотел бы привезти сюда и сеньориту Эухению, - заметил Санчо, подумав про себя:

- Если его дядька не сосватает... Но и тогда дело весны терпит.

- Я буду писать, обязательно буду,  - расцеловал Перес сестру в обе щеки, с сожалением наблюдая, как та собирается удалиться из небольшой комнатки, где они смогли переброситься парой слов впервые за два года, столь круто изменившие их жизни.

Услышав этот быстрый шепот, Кардона вдруг ощутил, как неприятно царапнуло по сердцу. Лусия, которая запомнилась ему такой юной и нежной в те далекие годы, когда семья Санчо еще спокойно жила на своей родной земле, благодарила его сейчас за то, что он всего лишь помог им выжить. Выжить... Однако наверняка не о том мечтала юная мавританка, чтобы кончить свои дни в монастыре. Заметим - сам Кардона считал, что монашество путь сам по себе весьма не дурной для женщины, да к тому же женщины не знатной в глазах современного света. Такой путь даже открывает перед нею своеобразные карьерные перспективы, совершенно невозможные на любой другой стезе. На этой же сии перспективы хоть и были крайне призрачны для незнатной монахини, но все же они были. Однако сейчас от тихого, благодарного шепота герцог почувствовал необъяснимую боль - горькое чувство вины вдруг затопило его душу. Абсолютно необъяснимое чувство это было столь отвратительным, словно он не спас мавританку от костра Инквизиции, а обидел беззащитного младенца или отнял у слепого монету. Видимо, монастырская атмосфера так влияет.

- Это самое меньшее, что я могу сделать, - обернувшись на шепот и встретившись взглядом с черными глазами молодой насельницы монастыря, прошептал де Сома. Сейчас он поразился не только теплому свету, озарившему лицо этой женщины, но и удивительной притягательности ее черт, хоть и схожих с чертами брата, но при этом удивительно женственных.

Отредактировано Энрике де Кардона (2014-07-30 22:44:47)

- Ты чего такой мрачный? - спросил Кардона друга, въезжая в Париж и пуская коня шагом. Молодой человек хоть и мечтал поскорее очутиться в тепле отлично протопленных комнат, но берег своего Серебряного и потому никогда не гонял его по гниловатым доскам городских тротуаров. Разумеется, герцог понимал, что Санчо расстался с сестрой на неопределенное время, разговор сестры и брата наверняка был не из легких, да и погода явно не благоприятствовала благодушествованию. Но даже с учетом всего вышесказанного Алехандро явно был слишком подавлен.

В том, что пока смерть инквизитора сходит Пересу с рук, герцог де Сома не сомневался, ну а будущее было туманно для них обоих так же, как и для всех прочих рабов Господа нашего. К тому же Энрике слишком хорошо знал своего неунывающего друга, чтобы не удивиться такой мрачности после разговора со столь обожаемой им сестрой.

В этом монастыре Лусия находится в тепле, сытости, безопасности и с перспективами, которые и не снились ей в родной Андалузии, уж будем честны. Так в чем же дело?

Отредактировано Энрике де Кардона (2014-08-01 14:12:47)

- Возможно, это влияние монастыря... - задумчиво заметил  Кардона, - Я ведь чуть не стал епископом... Ну ты знаешь,  - напомнил он другу, - И я уже ездил по некоторым из тех монастырей, что должны были стать моими подопечными. Да, женщины там тускнеют. Теряют мирскую кокетливость и резвость. Но скажу честно, Лусия пока послушница. Если она желает, можно попытаться подыскать ей и иной путь. Но мне кажется, что лучшее для нее монашество. Это положение в обществе, это безопасность, сытость и независимость от мужчины, а они ведь бывают разными. Да и нельзя ей в Испанию. А во Франции ей одна стезя - духовная. И потом... С возрастом все мы становимся высохшими зернами, не важно монахи или миряне. Радости юности уходят, а заботы ложатся камнем на плечи.

При этом деликатный де Сома не стал напоминать другу, что у его сестры и брачный возраст вскорости начнет приближаться к закату, той было уже восемнадцать. Нет, решительно девицу Перес не ждало ничего, кроме монастырских стен. Однако сие почетное и спокойное место неплохой жребий и для женщин с меньшими проблемами, нежели у донны Лусии.

- Эх, милый мой Санчо, - с некоторым сожалением в голосе отозвался Кардона, - Устройство этого мира ни ты, ни я изменить не можем. Значит нам остается одно - принять этот мир таким, каким он есть. А он в сущности неплох, хоть и жесток... Очень жесток... А годы... Черт их разберет. Мне пока четверть века и я еще не знаю, что чувствуешь пройдя свой путь до взрослых потомков. Правда судя по моему дядюшке - это не самая тяжелая пора в жизни. Хотя, сам понимаешь - тут уж у кого как... А судьба донны Лусии не плоха, поверь мне. Я и сам готов был охотно принять целибат да и сейчас не очень-то желаю вступать в брак, хоть дядька и настаивает. Нет, род продлить, конечно, придется, но я не спешу... А уж все эти замужи для дам... Я б и сам постриг Хению, купив ей аббатство охотнее, чем выдал бы ее замуж за тех женихов, что все старается ей подобрать дядька. Тут еще счастье, что без меня это сватовство не может состоятся. Мыслимо ли дело - он подбирает ей своих ровесников! А ты говоришь смирилась донна Лусия... Да по моему для женщины лучше быть самой себе хозяйкой и иметь перспективу, пусть и туманную в случае донны Лусии, стать аббатиссой, чем покориться престарелому самодуру. А прекрасные принцы, друг мой, сватаются к прекрасным девицам все больше в сказках. Да и то мне, например, моя кормилица все больше про упырей толковала, чем про принцев.

Рассуждая таким образом, молодой герцог вскоре свернул на улочку, ведущую к снятому им особняку.

Отредактировано Энрике де Кардона (2014-08-01 22:10:52)