Улыбаться. Это было кредо Маргариты на сегодняшний день. Это она решила для себя твердо и не собиралась отступать.

Будем честны, давеча вечером ее вдруг обуяло позорное искушение - сказаться больной и не присутствовать вовсе. Но разве она не дочь Валуа и Медичи? Сможет ли она уважать себя, если уступит своей слабости и позволит подозревать себя в подобной столь очевидной уловке? Какой глупец сочтет это совпадением? Да и помимо гордости, у нее были и некоторые иные мотивы быть здесь. Ее и так слишком многого лишили. С какой стати она будет сама лишать себя удовольствия скачки, лесного воздуха, который уже пахнет осенью, солнечных лучей сквозь начинающую желтеть листву? Вместо этого сидеть в каменном мешке? Вдобавок ко всему тому, что на нее сыпалось уже пару месяцев, еще и наказывать сама себя? За что? Увольте. Довольно и той ужасающей пустоты, которая с некоторых пор давит на нее не переставая, грозя раздавить, как муравья.

Принцесса провела добрых несколько часов, готовясь к этому выезду. Это было много даже для нее. Она уделила внимание абсолютно всему в своей внешности, не упустила ровным счетом ничего. Мы умолчим здесь о женских уловках, однако можно быть уверенными - она использовала их со всем умением. Верховой костюм цвета крамуази был тоже выбран неслучайно. Нынче она не намерена таиться. Напротив. Ничего, что так она кажется еще бледнее, зато хоть что-то в ней будет ярким. А щеки можно потереть, тогда к ним прильет кровь.

Идеально прямая спина, взгляд в спину короля, который едет прямо перед ней, и никак не по сторонам. Поднятый подбородок. Маргарита могла гордиться собой, это была маленькая победа - ни разу не посмотрела в сторону Лоррейна помимо обычного приветствия. Однако самое непростое было впереди, она отлично это сознавала. Единственным светлым лучом была неизменная спутница Анриетта. Мадам де Невер, разумеется, здесь. С сестрой.

Похоже, герцог де Гиз был далеко отсюда. В смысле, вот он – едет прямо рядом с ней – но мыслями он находился очень далеко. Настолько, что даже не почувствовал, не заметил боковым зрением её. Только звук голоса невесты заставил Генриха вздрогнуть. И то не сразу. Несколько секунд у него был вид человека, внезапно оказавшегося в непонятном месте среди незнакомых людей. Впрочем, а так ли далеко он был? Вполне возможно, что мысли ускакали всего на пару шагов вперёд своего господина – к едущей неподалёку изысканно одетой женщине. Неожиданно на какое-то мгновение Катрин почувствовала укол ревности.

Боже правый, я же практически его ещё не знаю! Хотя… О чём это я? Он мой жених. Имею право!

Екатерина изо всех сил попыталась спрятать недовольную гримаску ребёнка, привыкшего получать своё сполна.

- Извинить Вас? – продолжая поддерживать полушутливый тон, произнесла Катрин в ответ на реплику своего жениха. – Что ж, я подумаю.

На несколько секунд она залюбовалась тем, кого избрали ей в будущие мужья. Гордая осанка, красивый профиль, прядь светлых волос, изящно отброшенная с высокого лба… а также чертовски красивые светлые глаза. Их Катрин смогла разглядеть, когда герцог повернулся к ней, чтобы удостоить официальной и ничего не значащей улыбкой. Хоть и довольно привлекательной – этого молодая женщина не могла не признать.

И? Это всё? Великосветский приём на лоне природы, не иначе, - подумала Катрин, отойдя от секундного зачарованного состояния и дослушав немногословную речь жениха. – Ну уж нет, мне этого мало! «Одичать»… Боюсь, эта «дикость» проявлялась бы не со всеми.

- Иногда уныние страшнее смерти, герцог, - произнесла неожиданно даже для самой себя Екатерина серьёзным, задумчивым тоном, глядя впереди себя.

Господи, ну вот! Опять! Снова эта  дурацкая привычка сначала говорить, а уж потом думать. Что поделать: она частенько высказывала то, о чём думала в данный момент. Не всегда полезное свойство характера, особенно при дворе. Да, пыталась его контролировать, но не всегда выходило. Частично этот ответ был спровоцирован равнодушием, на которое она наткнулась и, признаться честно, которое слегка задело. Частично… Она поняла особенно отчётливо после смерти первого мужа, что жизнь быстротечна, и необходимо радоваться любым её проявлениям. Да, она могла понять мотив такого настроения у Генриха, но ведь… Ничего не изменишь. Он должен привыкнуть к своей новой жизни. И к ней как к части этой жизни. И чем быстрее это произойдёт – тем лучше для всех.

Ещё не жена, а уже поучаю, - покосилась на своего собеседника Катрин.

- Я имею ввиду, герцог, - постаралась она вернуть себе непринуждённый тон, - что жизнь прекрасна! Посмотрите только, какая красота вокруг! Люблю осень из-за той палитры красок, которую она нам дарит.

В этот момент Катрин решила трещать обо всём, что придёт в голову, чтобы хоть как-то завязать разговор с Генрихом и, быть может, также и его сестрой. Только бы не тягучее молчание, которое снова утянет этого мужчину в задумчивые дали…

Отредактировано Екатерина Клевская (2013-11-04 20:59:40)

Нет, это просто невыносимо! У Катрин было в сейчас такое чувство, что её лошадь и то окажется более сговорчивой. Более искренней так уж точно. Неужели так необходимо вытаскивать каждое слово будто щипцами? Как в принципе можно поддерживать беседу, если даже не за что уцепиться? Жизнерадостной и общительной женщине было сложно это понять. Но она помнила данное самой себе обещание во что бы то ни стало разговорить это едущее рядом изваяние. А обещания, данные себе, она привыкла выполнять.

Если мой брак будет таким же интересным, как эта поездка, то лучше сразу же затеряться в лесу. Я не хочу продолжения траура в своей жизни. Ведь в этом случае супружество мало чем будет отличаться от вдовства.

Однако последующий комплимент моментально снял раздражение и чуть ли не заставил прыснуть со смеху. Катрин искренне надеялась, что эти эмоции не отразились на её лице.

Господи, это и есть тот самый ставший притчей во языцех ловелас? Тот, кто одним своим появлением заставляет дам разных возрастов падать в обморок? Знаменитый сердцеед? Серьёзно? Да он же произносит затёртые до дыр комплименты с таким видом, словно при этом пытается тщательно разжевать лимон!

Катрин смотрела на жениха и понимала, что да – в данный момент Анри де Гиз в состоянии соблазнить только даму, у которой слух и зрение находятся в крайне запущенном состоянии. Ибо приклеенную улыбку и пустой взгляд, хоть и устремлённый прямо в глаза собеседнику, вряд ли можно назвать привлекательными. На какое-то время очарование этого мужчины словно испарилось.

Нельзя сказать, чтобы Катрин не любила комплименты. Как любая женщина, она была неравнодушна к проявлению внимания в свою сторону. Но внимания искреннего, читающегося в восхищённых глазах, искренней улыбке… От комплиментов же, выдавленных через силу, хотелось отмахнуться как от назойливого комара. Может, конечно, на кого-то они и могут подействовать, но только не на неё.

- У меня непереносимость земляники, месье де Гиз, - елейным голоском произнесла Катрин, стараясь, на манер своего собеседника, пристально глядеть в глаза и улыбаться. –  Касаемо такого времени года, как лето, я думаю, что его переценивают. Знаете ли, удушающая жара, насекомые и прочее.

Женщина едва удержалась от смешка. Она прекрасно понимала, что Генрих не может вот так вот сразу относиться к ней с восхищением и неподдельным интересом, но ещё глупее в данной ситуации цепляться за прошлое. От теней в жизни можно избавиться только впустив свет нового дня. Или хотя бы попытаться это сделать.

- В действительности, герцог, я обратилась к вам не за порцией комплиментов, - добавила она чуть серьёзнее. – Просто я решила, что, раз уж придётся выйти за Вас замуж, не мешало бы узнать, с кем мне предстоит провести остаток жизни.

Слово «придётся» она произнесла с намеренным нажимом. Вот так вот! Пусть не думает, что он один такой несчастный, которого принуждают к священным узам.

Отредактировано Екатерина Клевская (2013-11-06 23:14:08)

По крайней мере, то, что я слышу, уже больше походит на человеческую речь, - подумала Катрин удовлетворённо. – Споры заставляют оживляться, размышлять… Вытягивают из мрачных дум.

Что уж скрывать – спорить Екатерина Клевская любила. Получая при этом удовольствие не столько от доказательств своей правоты, сколько от самого процесса. В споре рождается истина – разве не так? И какая при этом разница, с какой дискутирующей стороны она появится? Главным является то, что дискуссии подпитывают разум. И, конечно же, позволяют лучше узнать собеседника.

- Высказать своё воззрение, монсеньор? – Катрин сделала вид, что задумалась. – Что ж, непременно. Большинство не означает правоту, сударь. К тому же мнение большинства поэтов не может быть помехой формированию своей точки зрения. Хотя Пьер де Ронсар мне очень симпатичен. И не мне его учить, - она улыбнулась.

Катрин внимательно смотрела на собеседника. Особого оживления она по-прежнему не наблюдала, но то, что было – уже не так  плохо. Всё лучше, нежели ехать с постной миной.

- Возможно, лето и даёт сочность плодов и яркость солнца, - продолжала она атаковать уши де Гиза, - но вы же не будете при этом отрицать наличие удушающей жары и досаждающих насекомых?

При произнесении последних слов, Катрин притворно округлила глаза, стараясь при этом не рассмеяться. Определённо этот разговор её забавлял.

- Да, герцог, я не склонна воспринимать чужое мнение за непреложную истину. Обычно. Но когда иного не остаётся… Приходится принимать любые разговоры окружающих во внимание, - она вновь пристально посмотрела на человека, едущего рядом. – Однако буду изо всех сил надеяться, что вы и вправду НЕ НАСТОЛЬКО дурны, - на этот раз сдержать смешок не получилось при всём старании.

Отредактировано Екатерина Клевская (2013-11-05 22:03:52)

Надо же, даже усмехнулся в ответ! Что ж, пожалуй, стоит запомнить этот великий день. Ибо кто  знает, как часто воспоминания будут забирать уважаемого герцога далеко? – не смогла удержаться от ехидства хотя бы в мыслях Катрин.

Поневоле её взгляд метнулся вперёд – туда, где ехала Маргарита Валуа. Ну и соперница ей досталась! Хотя… Кто сказал, что она – Екатерина Клевская – хуже? В любом случае именно она в данный момент находится в выигрышном положении. Так старалась подавить очередной шорох ревности молодая женщина. Но, тем не менее, машинально сделала попытку придать себе более представительный вид.

- В таком случае Вам очень повезло, герцог, в том, что вы не ощутили всех недостатков жаркой поры года, - она улыбнулась.

Солнце светило сейчас особенно ярко. Катрин на несколько секунд зажмурилась, вдыхая свежий воздух. Она просто наслаждалась поездкой. Красотой природы, которая очаровывала и умиротворяла. Поэтому будущая мадам де Гиз и пыталась старательно избегать взглядов по сторонам – дабы не впасть в уныние снова. Она была уверена, что вряд ли за это время что-либо изменилось – вокруг были улыбающиеся лица, но вряд ли эти улыбки были искренними.

А с меня хватит и одной постной физиономии, едущей рядом.

- Расскажите о том месте, где Вы проводили это лето, - с радостью уцепилась она за возможность продолжать третировать разговорами жениха. – Шампань, верно? Что интересного Вы можете рассказать об этом месте?

Отредактировано Екатерина Клевская (2013-11-06 23:20:34)

Легкий ветер играл с выбившимся из-под головного убора вьющимся рыжим локоном и приятно щекотал женское личико, вызывая на нем улыбку. Герцогиня де Невер глубоко вдохнула свежий воздух и осмотрелась по сторонам, отмечая фигуры остальных всадников. И если принцесса Маргарита гордилась тем, что ни разу не посмотрела на Генриха де Гиза, то Генриетта задержала пристальный взгляд на своем будущем родственнике. Он был хмур и явно не особо доволен всем происходящим.

«Ну, еще бы» - Анриетта скривила красивые губы в усмешке. Герцога Лотарингского ей было не особо жаль. По сравнению с принцессой, он отделался малыми жертвами. Это не он залечивал на своем теле многочисленные синяки и ссадины, оставленные «любящим» братом. Он всего лишь помолвлен. Помолвлен с ее сестрой. Но сама Катрин этим фактом, кажется, совсем не расстроена. Вот ее младшая сестра уже едет подле своего жениха, улыбается ему, что-то мило щебечет. В ответ на все это получает лишь легкую улыбку, выдающую с потрохами «заинтересованность» герцога в будущей мадам де Гиз.

Анриетта лишь пожала плечами. Катрин - не маленькая, она знает, что делает, и мадам де Невер оставалось только мысленно пожелать ей удачи и направить свою лошадь вперед, к человеку, который скорее больше нуждался в поддержке, нежели новоявленная невеста. Поравнявшись с принцессой, герцогиня бросила короткий задумчивый взгляд на Его Величество, который только что обращался к сестре, а потом посмотрела на свою подругу, тепло улыбнувшись ей.

- И опять всех дам будет изнутри съедать зависть, ибо наша принцесса вновь похитила все восхищенные взгляды их кавалеров, - Анриетта лукаво приподняла брови и звонко рассмеялась. Она надеялась, что Маргарита, если и не сможет совсем не смотреть в сторону Генриха, то хотя бы отвлечется от мыслей о нем и о том, что подле него едет молодая красивая женщина, готовая на все, чтобы завоевать расположение своего будущего супруга. Хуже всего было то, что как ни крути, но если принцесса все же начнет говорить о Гизе, то мадам де Невер придется узнать, что чувствует гвоздь, оказавшийся между молотом и наковальней. Наверняка это не самые приятные чувства.

-Чтобы завтра все говорили о том, что принцесса так сильно убивается по герцогу Лотарингскому, что даже не в силах оставить собственных покоев, в то время как сам он беззаботно проводит время в обществе будущей мадам де Гиз? – не щадя чувств подруги и нарушая данное самой себе слово – не говорить с Маргаритой о Генрихе и Катрин – ответила Анриетта, когда они оказалась на достаточном расстоянии, чтобы не бояться, что Его Величество, или королева-мать, или одна из ее фрейлин услышат, о чем разговаривают две женщины.

К счастью для герцогини, ей на долю не выпадало таких страданий как молоденькой принцессе. Но она была убеждена, что нельзя долго давать волю чувствам и слезам. Нельзя хоронить себя в мрачных стенах Лувра, прятаться от людских глаз и давать придворным лишний повод позлословить. Пусть завидуют силе, но никогда не считают тебя слабым.

-Дорогая, все не так уж и плохо, - уже мягче продолжила Анриетта, вновь смотря на принцессу нежным теплым взглядом. Ближе, чем Маргарита, подруги у мадам де Невер не было. И этой дружбой она дорожила, как одной из самых больших ценностей в своей жизни. – Я буду рядом в течение всей прогулки, если только ты пожелаешь. А нет, так тебе достаточно лишь поманить пальчиком, как рядом окажется множество молодых людей, готовых пожертвовать собственной жизнью, лишь бы Ваше Высочество улыбнулись.

Задорно подмигнув принцессе, герцогиня опустила голову набок. На губах ее вновь заиграла та привычная лукавая улыбка, которая была способна и завораживать, и располагать к себе собеседника.

"Гордая Амазонка" ехала немного в стороне от всех. Ее синие глаза неустанно следили за всем происходящим во время этого маскарада. Да, никак иначе все это назвать была невозможно. Будущая мадам де Гиз изо всех сил старалась увлечь беседой и своей собственной персоной не особо разговорчивого мужа, который, к слову, был сегодня мрачнее грозовой тучи, но искренне пытался выдавить из себя улыбку для будущей супруги.  Маргарита всем своим видом демонстрировала полное равнодушие ко всему происходящему, а особенно к Лорейну.
Вот несчастный! - подумала Рене. - Надо же - какое горе, когда за тобой увиваются две такие красавицы!
Шатонеф спрятала улыбку и на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь наполненным ароматами осени воздухом. Жаль, что сейчас с ней рядом едет какая-то придворная дама, болтающая без устали о всевозможной ерунде, а не ее Анжу. При мысли о своем возлюбленном по телу молодой бретонки пробежала волна возбуждения. Да уж, совершенно немыслимо испытывать желание к нему даже сейчас, когда ей было дано очень важное задание. Перед вылазкой на этот пикник королева-мать дала своей любимице четкие указания, на которых и была намерена сосредоточится Рене. При воспоминания о Медичи девушка метнула взгляд в сторону Маргариты. Следует отдать должное выдержке и терпению принцессы, умеющей держать себя и свои чувства в руках. Не всегда, конечно, но, по крайней мере, сейчас она вела себя достойно. Ее мать будет довольна. Возможно. Всем было известно, что особой привязанности между двумя этими женщинами не было. Иногда казалось, что они совершенно  чужие друг другу. Но, как бы там ни было, де Рье знала, что Екатерина печется о судьбе своей неугомонной дочери.
Рене внимательно присматривалась ко всем участникам этой невеселой процессии. Особенно Шатонеф заинтересовала Катрин Клевская. Красивая, молоденькая, полная очарования рыжеволосая нимфа, которая сможет растопить любое сердце. Кроме сердца своего будущего мужа... Рене отъехала чуть в сторону и смогла увидеть профиль Генриха де Гиз. Он был напряжен и слишком задумчив. Казалось, ему совершенно нет дела до своей будущей жены, едущей от него на расстоянии вытянутой руки.
Мужчины! - мысленно фыркнула "Амазонка"
Вообще, сама Рене была из тех женщин, которые совершенно не склонны доверять мужскому полу. Сама-то она вон сколько изматывала своего нынешнего любовника! Она не верила в его любовь, не верила его пылким признаниям и стихам. Правда, со временем крепость сдалась на милость победителя. Но и сейчас порой прекрасная Шатонеф терзалась сомнениями и ревностью.

Подъехав к назначенному месту, процессия остановилась и первым спешился де Гиз, протянув руку своей будущей жене. Рене подождала, пока к ней подбежит молоденький паж и поможет ей ступит на твердую землю. Хотя, будь воля бретонки, она весь день провела бы в седле. Поправив костюм для верховой езды цвета небесной лазури, Шатонеф вздохнула полной грудью и улыбнулась куда-то в высь небес, словно послала свою очаровательную улыбку ангелам.

Отредактировано Рене де Рье (2013-11-11 23:44:42)

С кряхтением покидали свои портшезы почтенного возраста матроны в пышных шиньонах и необъятных юбках. Редко кто из них, подобно королеве-матери, был так отважен, что решался забраться на лошадь. Здесь Екатерина Медичи была скорее исключением, как, впрочем, и ее извечная соперница Диана де Пуатье, которая и на седьмом десятке не начинала свой день без конной прогулки и, как утверждали современники, до самой своей смерти оставалась красавицей. Молодые же соскальзывали с седла на всё еще зеленую траву ловко и быстро. Бравые кавалеры норовили успеть подать руку той, которую нынче обхаживали.

Происшествие месячной давности вызвало у королевы самые разнообразные чувства. Гизы... Трудно сказать - противники или союзники. Они предпочитают то одно, то другое, в зависимости от собственной выгоды. Непомерные амбиции этого семейства пугают. Они ненасытны. Положение, какое лотарингские принцы занимают уже несколько десятилетий, их неслыханное богатство, подмятые под себя самые почетные и доходные должности могут заставить ужаснуться. Но им этого мало. Гиза многие считают достойным претендентом на руку принцессы.

Удивление от шага, на который решилась Маргарита, было не просто неприятным. Тот факт, что ее дочь осмелилась так дерзко интриговать и рушить ее планы, не на шутку вывел Екатерину из себя. Какова схема? Гизы получают ближайшее родство с короной и принцессу крови в свой род, а Маргарита - мужчину, которого желает, себе в мужья. Признаться, потом уже, осознавая всю вредность излишней пылкости, Медичи искренне полагала, что погорячилась, дав волю своему гневу. Но не жалость к дочери вызывала подобные мысли, нет, а резонное опасение, что поползут неприятные слухи. Слухи о возможном союзе Французского и Лотарингского домов не должны были помешать переговорам с Португалией! Испания и так не желает, чтобы ее дочь стала супругой дона Себастьяна Португальского, опасаясь выгодного союза Франции с католической державой. Так что Маргарита получила по заслугам. Принцесса Франции не может безнаказанно топтать свою репутацию и компрометировать себя. Кроме того, она пошла против семьи. Мерзавка! Она еще будет ставить под угрозу материнские планы своими глупыми действиями ради любовных шашней! А письма кардинала Лотарингского к своему племяннику Генриху? 'Наша малышка' - так он именовал Маргариту. Нет, Его Высокопреосвященство и госпожа де Немур* совершенно не видят границ. Они были уже абсолютно уверены, что задуманное ими легко удастся, потому что девчонка влюблена как кошка в их красавца-Генриха и стоит ему поманить пальцем, как она пойдет на всё, что угодно!

Но была у этой медали и другая сторона, которой не видеть мог лишь глупец. То равновесие, которое так нелегко было удерживать. Слишком многое завязано на этом семействе. Меченый уж постарался обеспечить крепкий тыл своему роду. Екатерине было совершенно понятно - необходимо нечто еще более серьезное, чтобы рухнула эта махина. И если это произойдет, обломками накроет всю Францию. Страна и так измучена войнами. Гизы, успевшие превратиться в истинный символ католичества, удерживают гугенотский поток. Приходится признаться - они нужны... Необходимы сейчас, как опора трона. Какая ирония! Именно поэтому она была категорически против необдуманного приказа Карла и настояла на том, чтобы после двух месяцев отсутствия Главный Распорядитель** вернулся ко двору.

И всё же... Всё же она, как и ее сын, испытала невероятное удовлетворение, видя удар по самолюбию какой получили эти спесивцы! Разумеется, Карл также доволен этим зрелищем. Еще бы. Что ж, пожалуй, прогулка станет недурным продолжением этого дня.

Осталось лишь принять меры предосторожности.

- Мадемуазель де Шатонеф! - Медичи негромко подозвала к себе бретонку, - я на вас рассчитываю. Не сводите глаз с моей дочери. Если она решит улизнуть - не вздумайте мешать. Но я должна знать, с кем и что там происходило. Вам всё ясно?

*Шарль (17 февраля 1524 — 26 декабря 1574), кардинал Лотарингский, архиепископ Реймский, епископ Меца - дядя молодого Генриха, госпожа де Немур - мать.

**Главный распорядитель Двора (grand maître de France) — глава гражданской части Дома короля (фр. Maison du roi), юридически был главным при дворе. Эта должность (рассмотрение и утверждение дворян на все придворные должности, подача списков претендентов королю и т.п.) давала огромное влияние вплоть до правления Генриха III. В течение нескольких десятилетий XVI в. эта важнейшая должность принадлежала самой влиятельной католической дворянской семье Франции — герцогам Гизам. Именно ее занимает в описываемое время молодой Генрих де Гиз.

Отредактировано Екатерина Медичи (2013-11-12 10:05:24)

Королева нахмурила брови. Сказать по чести, после сумасбродств дочери она могла ожидать от нее всего, чего угодно. Телесное наказание, да еще столь сильное, помноженное на унижение, это серьезная мера. Всё это время она была смирна и покладиста, выражая полное согласие на португальский брак. Однако в тихом омуте... Еще в июне Екатерина знать не знала, на что та способна. А теперь... Она готова была скорее ручаться за Гиза, чем за нее. Тот не станет больше рисковать. А если на эту дурочку нападет охота сыграть трагедию - она может наломать дров.

- Меньше вопросов, мадемуазель, - тихо ответила флорентийка Шатонеф, - больше дела. Вы разговариваете, а могли бы уже начать выполнять то, о чем я просила. Действуйте, сударыня, действуйте.

Коротким жестом головы она отпустила фрейлину. Тем более, что сейчас не стоило привлекать к той слишком много внимания. Глаза и уши должны быть как можно естественнее и свободнее.

- Ваше Величество довольны выбранным местом? - обратилась Медичи к старшему сыну, который, кажется, вполне в приподнятом настроении оглядывал поляну, - Вы досадовали, что нынче упустили кабана и охота сорвалась. Однако ж это не последний шанс, не в этот раз, так в другой. А вот на мой взгляд сегодня и без того немало иных приятных моментов. И день просто чудный. Во всех смыслах. Не так ли, герцог? Нам не хватало вашего общества.

Последняя фраза была произнесена нарочито громко, обращена к де Гизу, находящемуся возле своей дамы и сдобрена многозначительной улыбкой, не разгадать которую мог лишь слепец. Точно так же как и не заметить изрядную долю иронии.

Карл одобрительно посмотрел на пару - Гиз и Клевская.  Как ни удивительно, но эти двое неплохо смотрелись вместе. Он - высокий, статный блондин, а невеста - невысокая, ладно сбитая, с волосами цвета поздней осени. И монарху неожиданно показалось, что, может, они и поладят...

- Черт их знает, может и уживутся. Бабешка-то ничего, ничего, употребимая,  справная, -  с живым мужским интересом скользнул Валуа глазами по декольте невесты Лоррейна: как раз когда та присела в реверансе, открылся премилый вид.

- Буду рад, - благодушно хмыкнул король, - Присутствовать на бракосочетании старшего сына из дома Гизов. Все-таки мы родня, - Карл увесисто хлопнул по спине сына Франциска Меченого.

И подмигнув Генриху и интимно прищурившись, спросил вполголоса, хитро улыбаясь:
- Ну что, дорогой кузен, в нетерпении ждете сладостного мига первой брачной ночи? Или вы уже успели поладить до этой пустой формальности?

Отредактировано Карл IX Валуа (2013-11-14 18:57:50)