Как же кляли слуги маркиза своё блаженное неведение и то расслабленное состояние, в котором они находились в этот день!

Месье являлся сюда отнюдь не ежедневно. Чаще он сам наносил визиты к своим подружкам. Но здесь бывали порой и господа, которых он не желал приводить в свой дом. И когда он появлялся, то чаще всего появлялся неожиданно и любил, чтобы всё было готово к его прибытию. Правда, в этот раз всё было слегка иначе. Хозяин заранее предупредил и даже намекнул, что нынче будет нечто особое и оплошности он не простит. Те, кто делал грязную работу, давным-давно удалились, вылизав дом до блеска, ну а вышеназванная троица по требованию господина осталась затем, чтобы услужить, ежели что вдруг понадобится.

И надо сказать, досуг они проводили отнюдь не дурно. Чем заняться, когда времени навалом, а скрасить его как-то нужно? Ловким, явно отшлифованным движением Рох выудил из-за пазухи небольшой деревянный стаканчик, а на ладони его появились два кубика. Его товарищи довольно потерли ладони, и выражая одобрение и разогревая их.

- Чую я, мне нынче повезет, - хрипло заявил Одон, тощеватый малый с острыми чертами и маленькими черными глазами-бусинами, - готовься, обдеру тебя как липку. Уйдешь отсюда в чем мать родила,- это обещание было адресовано Жану, на которого Одон давно точил зуб, мечтая отыграться с тех пор, как тот благодаря своей удаче лишил его кругленькой суммы.

- Это мы еще поглядим, - насмешливо крякнул чернявый крепкий Жан, придвигая к себе тяжелый стул и усаживаясь на него с самым решительным видом, - а горло-то промочить есть чем?

- А как же, - запасливый Рох вырыл откуда-то из угла пару бутылей.

Через четверть часа игра была в самом разгаре. И хотя слуги дю Гаста всегда были наготове, когда хозяин был в особняке, это не мешало им отдавать должное содержимому бутылок, наполненных молодым вином, не способным, как казалось парням, заставить захмелеть и ребенка. Играли бурно, стучали кулаками по столешнице, поорали вволю, благо, хозяин находился на втором этаже, да и не до них ему явно было.

- Проклятье! - Разгоряченный Рох раздраженно потряс одну из бутылей, пытаясь вытрясти из нее хоть каплю, - тут ни черта не осталось! - он облизал языком пересохшие губы.

- Ну тут может и не осталось, - сощурился Жан, нахально усмехнувшись щербатым ртом, - зато смотри-ка, что у меня есть, - порывшись в висевшей через плечо матерчатой сумке, слуга маркиза с легким стуком поставил на доски стола глиняную бутылку непривычной формы, - Это херес! - довольно заявил он, широко улыбаясь и демонстрируя при этом отсутствие третьего зуба справа в верхней, здоровой как у молодого жеребчика, челюсти. Он нежно и жадно огладил изгибы бутылки, будто имел дело с женщиной, а не с глиной, - у меня брат из Гаскони на днях приехал. Вот, привез. С самой Испании... Как есть натуральный.

- А не многовато будет? - жадный взгляд Роха расходился с его словами, - а то накостыляет нам хозяин...

- Ну и не пей, раз ты такой идиот, что собираешься еще столько часов сидеть тут всухую, - отрезал Одон, облизываясь с горящими глазами и с треском опрокидывая деревянный стакан на столешницу, - ты ж не думаешь, что это будет быстро?

Полагаем, читатель в силах представить себе и без дальнейших описаний, отчего именно эта троица не поняла, как оказалась связанной на полу, с кляпами во рту.

Отредактировано Тень (2014-09-19 21:33:27)

Оглушенные, с трещащими затылками, несчастные судорожно пытались понять, что вообще происходит и с какой стати они оказались на полу и в таком состоянии. После доброго количества вина, которое каждый из них принял на грудь, включая херес, они могли бы вполне нормально передвигаться и даже достаточно твердой походкой. Но разум их уже успел погрузился в приятный туман, который, как известно истинному пьянице, предшествует настоящему опьянению. Тут уже стирается граница между реальным и нереальным, так что когда в комнату ворвалось обнаженное, всклокоченное существо с перекошенной физиономией и принялось немилосердно раздавать им пинки, ужас отразился в их глазах, а из заткнутых ртов раздалось сиплое мычание. Не сам ли черт это пожаловал? Но тогда почему без хвоста и копыт и орет хозяйским голосом?.. Но пару-другую раз засаженная под ребра пятка быстро привела их в себя. Нет, это-таки не черт... Хотя сейчас разница была невелика. Стоило маркизу разрезать их путы, как с резвостью, неожиданной для недавних гусениц, они рванули наверх так, будто их подхлестывали. Предварительно молодцы захватили на кухне по целому ведру воды из большой кадки. Благо, она там была, а то пока до колодца добежишь...

Внешний вид господской спальни внушил слугам нехорошие подозрения, что жалования им не видать как собственных ушей, причем не видать ни в этом месяце, ни в следующем. Тем более резво они принялись стараться спасти то, что еще возможно было спасти. Кашляя, толкаясь, они затаптывали пламя и выливали воду в первую очередь туда, где языки пламени грозили перекинуться на еще целую часть комнаты, а потом и тлеющим остаткам тканей и ковра. Наконец, усилия их увенчались успехом. Да, зрелище было безрадостное. Альков еще только час тому назад являл собой уютное и не без вкуса убранное гнездышко, а теперь выглядел как Содом и Гоморра, если бы на них за богомерзкий грех одновременно обрушились сразу две Господних кары, огнем и водой. Цезарь, небольшое изваяние которого стояло здесь же, видимо, и сам не понял, как сменил расу, перестал сиять белизной и превратился в арапа. Теперь его римский профиль уныло-презрительно созерцал происходящий хаос.

Жан отер пот со лба.

- Монсеньор, это... Вам может халатик, а? - слуга с опаской поднял глаза на господина, проверяя взглядом, нет ли у того под рукой чего тяжелого и примеряясь, как бы ему в случае чего увернуться.